1. "Обзор судебной практики по делам о банкротстве граждан" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 18.06.2025)

55. Использование кредита на отличающиеся от указанных в договоре цели само по себе не свидетельствует о недобросовестности должника и не может служить основанием для отказа в освобождении от обязательств.

Обжалуя судебные акты об освобождении должника от исполнения обязательств, банк указал, что должник получил целевой кредит для приобретения автомобиля с условием предоставления данного имущества в последующем в залог банку. Должником данное условие не исполнено, мер по приобретению автомобиля не принято, что свидетельствует о его недобросовестности.

Суд округа оставил судебные акты судов первой и апелляционной инстанции без изменения по следующим основаниям.

В соответствии с заявкой на выдачу кредита в обеспечение исполнения обязательств по договору должник обязался предоставить банку информацию о предмете залога (автомобиле) и заключить с банком договор залога автомобиля, приобретаемого за счет кредита, посредством дистанционного обслуживания.

Банком представлен тарифный план, согласно которому предполагается ежемесячное взимание платы за незаключение договора залога. Соответствующие штрафные санкции начислялись кредитором, как следует из представленного в материалы дела расчета задолженности.

Таким образом, суды констатировали, что возможность непредставления банку в залог автомобиля предусмотрена самим договором и влечет увеличение размера платы по кредитному договору.

Принятые самим профессиональным участником гражданского оборота (банком) подходы к работе с клиентами - физическими лицами не предполагали более жестких условий сопровождения кредитуемых сделок (например, расчет в виде платежа непосредственно на счет продавца автомобиля, а не выдача денег самому заемщику; аккредитивная форма расчетов), мониторинга целевого использования денежных средств и последующего реагирования на отклоняющиеся ситуации (требование о досрочном возврате, судебное взыскание), кроме дополнительного начисления в соответствующих случаях штрафных санкций, помимо процентов за пользование.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела документы, суды на основании пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве установили отсутствие доказательств того, что должник действовал незаконно, в том числе совершал мошеннические действия, злостно уклонялся от погашения кредиторской задолженности, представлял заведомо ложные сведения, скрывал или умышленно уничтожал имущество, недобросовестно вел себя в ходе процедуры банкротства.

56. Длительное неудовлетворение требований кредитора само по себе не может квалифицироваться как злостное уклонение от погашения задолженности.

Определением суда первой инстанции по завершении процедуры реализации имущества должник не был освобожден от исполнения обязательства перед кредитором по возврату неосновательного обогащения, возникшего в связи с расторжением предварительного договора купли-продажи. Учитывая, что должник на протяжении двух лет не принимал надлежащих мер по возврату полученного, его действия (бездействие) были квалифицированы как злостное уклонение от погашения задолженности.

Суд апелляционной инстанции отменил определение суда, придя к выводу о добросовестном поведении должника и отсутствии признаков уклонения от погашения задолженности. Должник, исполняя условия предварительного договора и следуя достигнутой с покупателем договоренности, израсходовал основную часть полученного аванса на исполнение обязательств по возврату заемных средств банку, обеспечив тем самым погашение записи об ипотеке в отношении недвижимого имущества; лица, проживавшие в жилом доме, были сняты с регистрационного учета. Основной договор купли-продажи не заключен по вине кредитора. В процедуре банкротства должник доходы не скрывал, тратил их на расчеты с кредиторами.

Отменяя постановление суда апелляционной инстанции, суд округа признал правильным вывод суда первой инстанции о злостном уклонении должника от погашения кредиторской задолженности. Как указал суд округа, освобождение должника от исполнения обязательств перед кредитором по результатам процедуры реализации имущества неосновательно нивелирует последствия недобросовестных действий должника, израсходовавшего часть полученного по предварительному договору купли-продажи аванса по своему усмотрению и совершившего действия, направленные на защиту недвижимого имущества исполнительским иммунитетом.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление суда округа и оставила в силе постановление апелляционного суда по следующим основаниям.

По смыслу абзаца четвертого пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве само по себе неудовлетворение требования кредитора, в том числе длительное, не может квалифицироваться как злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности.

Злостное уклонение от погашения задолженности выражается в стойком умышленном нежелании должника исполнять обязательство при наличии возможности. Такое уклонение обычно не ограничивается простым бездействием; как правило, поведение должника активно, он продолжительное время совершает намеренные действия для достижения своей противоправной цели. Злостное уклонение следует отграничивать от непогашения долга вследствие отсутствия возможности, нерационального ведения домашнего хозяйства или стечения жизненных обстоятельств. Признаки злостности уклонения обнаруживаются, помимо прочего, в том, что должник:

умышленно скрывает свои действительные доходы или имущество, на которые может быть обращено взыскание;

совершает в отношении этого имущества незаконные действия, в том числе мнимые сделки (статья 170 ГК РФ), с тем чтобы не производить расчеты с кредитором;

изменяет место жительства или имя, не извещая об этом кредитора;

противодействует судебному приставу-исполнителю или финансовому управляющему в исполнении обязанностей по формированию имущественной массы, подлежащей описи, ее реализации и направлению полученных сумм на погашение задолженности по обязательству;

несмотря на требования кредитора о погашении долга, ведет явно роскошный образ жизни.

Таких нарушений в поведении должника не установлено с учетом того, что неосновательное обогащение на стороне должника возникло по обстоятельствам, находящимся вне сферы его контроля, в результате поведения самого кредитора.

Равным образом судами не были установлены факты уклонения должника от исполнения названного обязательства. Он погашал задолженность как в рамках исполнительного производства, так и в ходе процедуры банкротства настолько, насколько позволяли его доходы, не совершал действий, отрицательно повлиявших на ход исполнительного производства, формирование конкурсной массы и возможность удовлетворения требований кредиторов.

57. Неразумность поведения должника в отличие от недобросовестности не может являться препятствием для освобождения от долгов.

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, завершена процедура реализации имущества гражданина; должник освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов.

Постановлением суда округа судебные акты отменены в части освобождения должника от исполнения обязательства. Суд округа исходил из того, что поведение должника не отвечает критерию добросовестности, что выразилось в уклонении от возврата денежных средств, полученных от покупателя за квартиру, сокрытии имущества, которое подлежало включению в конкурсную массу, неправомерном распоряжении пенсией в период банкротных процедур.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление суда округа и оставила в силе определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда по следующим основаниям.

Должник является пенсионером. Иных доходов, помимо пенсионных выплат, не имеет.

Задолженность должника образовалась в результате расторжения договора купли-продажи жилого помещения и возникновения обязательств вернуть полученные от покупателя денежные средства. Сохраняющийся долг впоследствии прирос процентами за пользование чужими денежными средствами, что и послужило причиной обращения должника в суд с заявлением о признании его несостоятельным.

По смыслу положений пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве принятие на себя непосильных обязательств ввиду сложной жизненной ситуации не может являться основанием для неосвобождения от долгов. В отличие от недобросовестности неразумность поведения гражданина сама по себе таким препятствием не является.

Объясняя причину продажи жилья и неисполнения обязательства, должник сослался на фактическое израсходование денежных средств ввиду тяжелых жизненных обстоятельств. Вынужденность продажи жилья в условиях, указанных должником, исключает квалификацию злостности уклонения должника от возврата полученных средств.

По другому делу суды, отказывая в освобождении гражданина от долгов, исходили из его недобросовестного поведения, выразившегося в наращивании кредиторской задолженности в преддверии банкротства и принятии на себя заведомо неисполнимых обязательств (ежемесячные платежи по кредитам превышали доход должника за такой же период). Суды также указали на недоказанность целесообразности привлечения заемных средств в значительном размере и намеренное уклонение гражданина от исполнения уже имеющихся обязательств.

Отменяя судебные акты и освобождая гражданина от обязательств, Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отметила, что по смыслу пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве принятие на себя непосильных долговых обязательств ввиду необъективной оценки собственных финансовых возможностей и жизненных обстоятельств не может являться основанием для неосвобождения от долгов. В отличие от недобросовестности неразумность поведения физического лица сама по себе таким препятствием не является.

При этом необходимо учитывать, что банки, являясь профессиональными участниками кредитного рынка, имеют широкие возможности для оценки кредитоспособности гражданина, в том числе посредством разработки стандартных форм кредитных анкет-заявок для заполнения их потенциальным заемщиком на стадии обращения в кредитную организацию с указанием сведений о его имущественном и социальном положении, ликвидности предлагаемого обеспечения и т.п., а также проверки представленного им необходимого для получения кредита пакета документов. По результатам проверок в каждом конкретном случае кредитная организация принимает решение по вопросу о выдаче денежных средств.

В случае положительного решения о выдаче кредита, основанного на достоверной информации, представленной гражданином, последующая ссылка банка на неразумные действия заемщика, взявшего на себя чрезмерные обязательства в отсутствие соответствующего источника погашения кредита, не может быть принята во внимание для целей применения положений пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве.

58. Должник может быть освобожден от обязательств, предусмотренных пунктом 6 статьи 213.28 Закона о банкротстве, при отсутствии в период причинения вреда умысла или грубой неосторожности в его действиях, а также в случае добросовестного поведения во время процедуры банкротства.

Должник в период исполнения обязанностей руководителя общества причинил участникам последнего вред, в связи с чем на основании вступившего в законную силу судебного акта с него взысканы убытки по правилам, предусмотренным статьями 53 и 53.1 ГК РФ.

Требование о возврате указанной задолженности включено в реестр требований кредиторов должника в деле о его банкротстве.

По завершении всех мероприятий, предусмотренных Законом о банкротстве для процедуры реализации имущества гражданина, финансовый управляющий обратился с заявлением о завершении дела о банкротстве и освобождении должника от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами. Гражданин также ходатайствовал об освобождении его от всех обязательств, в том числе перед обществом.

Определением суда первой инстанции дело о банкротстве завершено, гражданин освобожден от исполнения всех обязательств, за исключением долга перед обществом. Как указал суд, в силу пункта 6 статьи 213.28 Закона о банкротстве должник не может быть освобожден от требования о возмещении убытков, причиненных им юридическому лицу, участником которого он был или членом коллегиальных органов которого являлся, умышленно или по грубой неосторожности.

Суд апелляционной инстанции данное определение отменил в части неосвобождения от долгов и освободил гражданина от обязательств перед обществом по следующим причинам.

Должник в процедуре банкротства вел себя добросовестно, не препятствовал деятельности финансового управляющего, документы и сведения по запросам финансового управляющего представил. Доказательства, свидетельствующие о представлении недостоверных сведений финансовому управляющему или суду, сокрытии или уничтожении имущества, в материалах дела отсутствуют. Недобросовестного поведения гражданина, фактов сокрытия имущества, уклонения от исполнения обязательств по представлению сведений в ходе процедуры не зафиксировано. Анализ финансового состояния должника признаков преднамеренного и фиктивного банкротства не выявил.

Для неприменения правила об освобождении от исполнения обязательств по основаниям, указанным в пункте 6 статьи 213.28 Закона о банкротстве, необходимо доказать наличие вины должника в форме умысла или грубой неосторожности при причинении убытков.

Умышленная форма вины выражается в осознании лицом вредоносности своих действий (бездействия) и предвидении им возможности или неизбежности наступления их вредоносных последствий. При разграничении неосторожности на простую и грубую учитывается критерий соблюдения требований осмотрительности и внимательности. Так, при простой неосторожности соблюдаются минимальные, но не все необходимые требования. При грубой неосторожности лицо не соблюдает и минимальных требований осмотрительности.

В судебном акте о взыскании с должника убытков отсутствуют выводы о том, что вред причинен умышленно либо по грубой неосторожности.

С учетом конкретных обстоятельств дела суд пришел к выводу, что исходя из социально-реабилитационных начал института потребительского банкротства оснований для неприменения к должнику правила об освобождении от дальнейшего исполнения требований кредиторов не имеется.

В другом деле суд пришел к аналогичным выводам о возможности освобождения гражданина от обязательства, основанного на привлечении его к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве общества.

Как указал суд, гражданин, являвшийся членом коллегиального органа управления, привлечен к субсидиарной ответственности за одобрение сделок, в результате совершения которых обществу причинены убытки. В то же время гражданин не являлся бенефициаром бизнеса, имущественную выгоду из убыточных сделок не извлекал, при одобрении сделок исходил из принятой в обществе модели корпоративного управления, предполагающей выполнение указаний основного контролирующего лица.

С учетом этого суд пришел к выводу, что в поведении должника имела место простая неосторожность, в связи с чем, принимая во внимание его добросовестное поведение в период процедуры банкротства, освободил гражданина от соответствующего обязательства.

59. Неполнота или противоречивость представленных кредитору при возникновении обязательства сведений сами по себе в отсутствие заведомой незаконности поведения должника не являются основанием для отказа в освобождении от долгов.

При рассмотрении в деле о банкротстве вопроса об освобождении должника от дальнейшего исполнения обязательств суды указали, что ссылка кредитора на наличие противоречий в представленной должником при выдаче кредита информации по смыслу пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве сама по себе не свидетельствует о представлении должником недостоверной информации в целях получения займа без намерения его погасить. При оценке поведения должника необходимо исследовать, намеревался ли он представить кредитной организации заведомо ложные и (или) недостоверные сведения с целью безвозмездного обращения денежных средств в свою пользу или в пользу третьих лиц.

При наличии сомнений в платежеспособности клиента банк не был лишен права самостоятельно запросить официальную информацию о размере заработной платы, иные документы, либо отказать в выдаче кредита, либо предусмотреть гарантированные способы обеспечения по возврату выданных денежных средств.

Доказательств того, что должником в целях получения кредита представлена недостоверная информация либо он заведомо не собирался его погашать, в материалах дела не имелось. Более того, после получения кредита должник исполнял свои обязательства и перестал вносить платежи в связи с ухудшением внешнеэкономической ситуации и снижением потребительского спроса.

В другом деле микрофинансовая организация возражала против применения к должнику правил об освобождении от дальнейшего исполнения обязательства, отмечая, что должник в анкете при получении займа указал неточные сведения о размерах ежемесячного дохода и имеющейся задолженности. При этом, по ее мнению, микрофинансовая организация не обязана проверять представленные заемщиком сведения, более того, для достоверного установления размера кредитной нагрузки заемщика финансовая организация должна сделать запрос в бюро кредитных историй.

Суды не согласились с доводами заявителя и освободили гражданина от исполнения обязательств. Учитывая, что микрофинансовая организация несет ответственность за сохранность денежных средств перед своими клиентами, суды пришли к выводу, что она обязана нести издержки по проверке заемщиков всеми доступными способами. Свои риски микрофинансовая организация покрывает высокими процентами по займу. В связи с этим неполнота или неточность сообщенных сведений не могла быть причиной принятия неверного решения о выдаче займа с учетом специфики деятельности организации.

Соответственно, в отсутствие доказательств заведомо недобросовестного поведения должника в вопросе представления кредитной организации информации о ранее полученных кредитах кредитор - микрофинансовая организация не вправе ссылаться на недостоверность или неполноту представленных должником при получении кредита сведений как на основание для неприменения к должнику правил об освобождении от исполнения обязательств перед кредиторами.