ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОБЗОР
ПРАКТИКИ МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ ПО ЗАЩИТЕ ПРАВ
И ОСНОВНЫХ СВОБОД ЧЕЛОВЕКА N 3 (2022)
В силу пункта 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" "толкование международного договора должно осуществляться в соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров от 23 мая 1969 года (раздел 3; статьи 3 - 33). Согласно пункту "b" части 3 статьи 31 Венской конвенции при толковании международного договора наряду с его контекстом должна учитываться последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования".
В целях эффективной защиты прав и свобод человека судам необходимо при рассмотрении административных, гражданских дел, дел по разрешению экономических споров, уголовных и иных дел учитывать правовые позиции, сформулированные межгосударственными органами по защите прав и свобод человека <1>.
--------------------------------
<1> В рамках настоящего обзора понятие "межгосударственные органы по защите прав и основных свобод человека" охватывает международные договорные органы ООН, действующие в сфере защиты прав и свобод человека.
В сфере административно-правовых отношений
вопросы исполнения судебных актов <2>
--------------------------------
<2> Для сведения: в 2017 году в Верховном Суде Российской Федерации было подготовлено Обобщение практики и правовых позиций международных договорных и внедоговорных органов, действующих в сфере защиты прав и свобод человека, по вопросам защиты права лица на судопроизводство в разумный срок и права на исполнение судебного акта в разумный срок (по состоянию на 30 ноября 2017 года (обновленное)).
Размещено на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2017 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/26329/.
практика Комитета ООН по правам человека <3>
--------------------------------
<3> Комитет ООН по правам человека действует на основании Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года (далее - Пакт) и Факультативного протокола к указанному Пакту.
Российская Федерация является участником этих международных договоров и в качестве государства - продолжателя Союза ССР признает компетенцию Комитета получать и рассматривать сообщения лиц, находящихся под ее юрисдикцией, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения положений Пакта.
Дело "Эжени Шакупева и другие против Демократической Республики Конго". Соображения Комитета по правам человека от 25 марта 2021 года. Сообщение N 2835/2016 <4>.
--------------------------------
<4> Как следовало из текста Соображений, авторы заявляли о нарушении государством-участником статьи 7 и 14 (пункт 1), рассматриваемых отдельно и в совокупности со статьей 2 (пункт 3), а также статей 2 (пункт 1), 3 и 26 Пакта. Они требовали соответствующего возмещения ущерба, в частности исполнения решения Военного суда Южного Киву от 7 ноября 2011 года, а также предоставления бесплатной медицинской помощи, психологической реабилитации и принятия мер по социальной и экономической реинтеграции. Из текста Соображений также усматривалось, что авторы подверглись особо тяжким сексуальным нападениям, включая изнасилование, со стороны представителей государства, а именно военнослужащих конголезской армии (Вооруженные силы Демократической Республики Конго), под предлогом того, что они были женщинами из числа Демократических сил освобождения Руанды (пункты 3.1 - 3.2 Соображений).
Правовые позиции Комитета: гарантии, закрепленные в статье 7 [Пакта], предусматривают не только обязательство провести эффективное расследование, но и предоставить адекватное возмещение <5> (пункт 5.4 Соображений).
--------------------------------
<5> См. в этой связи Ззамечание общего порядка Комитета по правам человека N 20 (1992), п. 14, и Замечание общего порядка Комитета по правам человека N 31 (2004), п. 16.
[Н]евыплата компенсации, несмотря на прямое признание статуса жертвы, снижает воздействие санкций <6>, создает ощущение безнаказанности у лиц, обвиняемых в деяниях, нарушающих статью 7 Пакта, и нивелирует сдерживающий эффект уголовно-правовой системы пресечения преступлений, что подрывает веру жертв в эффективность расследования (пункт 6.2 Соображений).
--------------------------------
<6> Комитет напомнил о своем Замечании общего порядка N 31 (2004), в котором, в частности, отмечается, что статья 2 (пункт 3) Пакта требует от государств-участников предоставлять возмещение лицам, чьи права согласно Пакту были нарушены. Если такое средство правовой защиты не предоставляется, то обязательство по предоставлению эффективного средства правовой защиты, которое является условием действенности статьи 2 (п. 3), не является выполненным.
[Д]оступ к суду, предусмотренный статьей 14 (пункт 1) Пакта, останется умозрительным, если в ущерб для одной из сторон окончательное и обязательное судебное решение не будет исполнено, равно как [и] останется умозрительным применение компетентными властями средств правовой защиты, когда они предоставляются, как это предусмотрено в статье 2 (пункт 3 "с") Пакта (пункт 6.3 Соображений).
Комитет напоминает, что сексуальное насилие по своей природе затрагивает в первую очередь женщин, женщины находятся в особо уязвимом положении во время внутренних и международных вооруженных конфликтов, и в такие периоды государства должны принимать все необходимые меры для защиты женщин от изнасилования, похищения и других форм гендерного насилия. В частности, государства должны обеспечить жертвам сексуального насилия эффективный доступ к правосудию, включая адекватные меры по возмещению ущерба. Эти меры тем более важны в постконфликтных ситуациях, поскольку они предотвращают повторную виктимизацию жертв массовых изнасилований, как это имеет место в данном случае (пункт 6.4 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: были отмечены утверждения авторов о том, что государство-участник нарушило статью 7 Пакта, не выплатив компенсацию, назначенную национальными судами в 2011 году после признания их жертвами массовых изнасилований. Комитет отметил далее, что в 2015 году авторы инициировали процедуру исполнительного производства по решению о компенсации и вручили государству-участнику соответствующее распоряжение о совершении выплат. Однако по прошествии более пяти лет авторам не было выплачено никакой компенсации.... В отсутствие каких-либо опровержений со стороны государства-участника Комитет придал должное значение утверждениям авторов и счел, что представленные ему факты свидетельствовали о нарушении статьи 7, рассматриваемой отдельно и в совокупности со статьей 2 (пункт 3) Пакта (пункт 6.2 Соображений).
Комитет обратил внимание - хотя Военный суд Южного Киву подтвердил присуждение авторам компенсации, однако до сих пор они не смогли добиться исполнения этого решения. Государство-участник не объяснило, почему спустя более девяти лет после принятого судом решения от 7 ноября 2011 года авторы так и не получили компенсацию.... Комитет констатировал, неисполнение государством-участником вышеупомянутого решения представляет собой нарушение прав, гарантированных авторам статьей 14 (пункт 1) в совокупности со статьей 2 (пункт 3) Пакта (пункт 6.3 Соображений).
Комитет указал на утверждение авторов о том, что невыплата национальными властями компенсации, назначенной им как жертвам массовых изнасилований, лишь усугубило систематизацию насилия в отношении женщин и стигматизацию жертв сексуального насилия в конголезской культуре, что противоречит статьям 3 и 26 Пакта... Учитывая обстоятельства, в которых были совершены массовые изнасилования, жертвами которых стали авторы и которые были квалифицированы национальными судами государства-участника как преступления против человечности, а также полное неисполнение судебных решений о предоставлении компенсации авторам и отсутствие реакции со стороны государства-участника, Комитет счел, что государство-участник усугубило их положение крайней уязвимости, а также ту стигматизацию и маргинализацию, которым они подвергались как жертвы сексуального насилия. Более того, отказ государства выплатить компенсацию женщинам, пострадавшим от насилия, мог означать негласное разрешение или поощрение таких действий, что усугубило их уязвимость. Поэтому Комитет пришел к выводу - государство-участник не выполнило свое обязательство по защите авторов от дискриминации по гендерному признаку в соответствии со статьями 3 и 26 Пакта (пункт 6.4 Соображений).
Выводы Комитета: факты свидетельствовали о нарушении статьи 7, рассматриваемой отдельно и в совокупности со статьей 2 (пункт 3), статьи 14, рассматриваемой в совокупности со статьей 2 (пункт 3), и статей 3 и 26 Пакта.
нахождение несовершеннолетнего мигранта в центре
временного содержания <7>
--------------------------------
<7> Для сведения: в 2018 году в Верховном Суде Российской Федерации было подготовлено Обобщение правовых позиций международных договорных и внедоговорных органов, действующих в сфере защиты прав и свобод человека, по вопросам защиты прав несовершеннолетних в сфере гражданских и административных правоотношений.
Размещено на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2018 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/27105/.
Для сведения: в 2022 году в Верховном Суде Российской Федерации было подготовлено Обобщение практики и правовых позиций международных договорных и внедоговорных органов, действующих в сфере защиты прав и свобод человека, по вопросам защиты прав мигрантов.
Размещено на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2022 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/30792/.
практика Комитета ООН по правам человека
Дело "А.К. и другие против Австралии". Соображения Комитета по правам человека от 8 июля 2021 года. Сообщение N 2365/2014 <8>.
--------------------------------
<8> Как следовало из текста Соображений, авторы утверждали, они подвергались произвольному содержанию под стражей на острове Рождества в течение чрезмерно длительного периода времени, что противоречило, по мнению авторов, требованиям пункта 1 статьи 9 Пакта. Они ссылались на правовую практику Комитета и подчеркнули, что их содержание под стражей не являлось необходимой и соразмерной мерой. Кроме того, авторы утверждали, что государство-участник нарушило пункт 4 статьи 9, поскольку у них не было возможности оспорить свое содержание под стражей (пункт 3.1 Соображений).
Правовые позиции Комитета: понятие "произвольность" <9> не следует приравнивать к понятию "противозаконность", а следует толковать более широко, включая в него элементы неприемлемости, несправедливости, непредсказуемости и несоблюдения процессуальных гарантий. Содержание под стражей в процессе рассмотрения дел об иммиграционном контроле само по себе не является произвольным, однако такое содержание должно быть оправданным исходя из соображений разумности, необходимости и соразмерности в соответствии с обстоятельствами и должно подлежать пересмотру с течением времени. Принимаемое решение должно учитывать обстоятельства каждого конкретного случая и не должно носить характера обязательной нормы, касающейся широкой категории лиц; при этом должно учитываться наличие менее жестких мер достижения тех же самых целей, как, например, обязанность встать на учет, поручительство или другие меры, препятствующие побегу, а также такое решение должно подлежать периодической переоценке и пересмотру в судебном порядке <10> (пункт 8.4 Соображений).
--------------------------------
<9> В силу пункта 1 статьи 9 Пакта "[к]аждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей. Никто не должен быть лишен свободы иначе, как на таких основаниях и в соответствии с такой процедурой, которые установлены законом".
<10> См. дело "М.Дж.К. против Австралии" (CCPR/C/113/D/1875/2009), п. 11.5.
Комитет ссылается на свое Замечание общего порядка N 35, в котором он заявил, что дети не подлежат лишению свободы, кроме как в качестве крайней меры и в течение как можно более непродолжительного периода времени с учетом первостепенного обеспечения их наилучших интересов с точки зрения продолжительности и условий их содержания под стражей и с учетом их.... уязвимости и потребностей в уходе за несопровождаемыми несовершеннолетними <11> (пункт 8.5 Соображений).
--------------------------------
<11> Замечание общего порядка Комитета по правам человека N 35 (2014) о свободе и личной неприкосновенности, п. 18. Кроме того, в предыдущих заключительных замечаниях по Австралии (2017 год) (CCPR/C/AUS/CO/6, п. 37) Комитет выразил свою обеспокоенность по поводу того, что правомочия на задержание, по всей видимости, используются для сдерживания незаконного въезда в страну в целом, а не в ответ на индивидуальные риски, а также в связи с тем, что, несмотря на сокращение количества детей в иммиграционных центрах, практика обязательного задержания детей и несопровождаемых несовершеннолетних продолжает применяться. Кроме того, Комитет выразил обеспокоенность по поводу плохих условий содержания в некоторых центрах, нахождения просителей убежища вместе с мигрантами, которым было отказано в визе в силу их преступного прошлого, распространенности зарегистрированных случаев психических расстройств среди задержанных мигрантов, которые, как утверждается, связаны с продолжительностью и условиями содержания под стражей, а также по поводу информации о расширении применения силы и мер физического воздействия по отношению к содержащимся под стражей мигрантам.
См. также совместное Замечание общего порядка N 4 (2017) Комитета по защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей и N 23 (2017) Комитета по правам ребенка об обязательствах государств в отношении прав человека детей в контексте международной миграции в странах происхождения, транзита, назначения и возвращения (2017) (CMW/C/GC/4-CRC/C/GC/23), п. 8.
Комитет напоминает, что рассмотрение в судебном порядке вопроса о законности содержания под стражей в соответствии с пунктом 4 статьи 9 [Пакта] не ограничивается исключительно соответствием такого содержания национальному законодательству, а должно включать возможность принятия решения об освобождении в том случае, если содержание под стражей несовместимо с требованиями Пакта, в частности с требованиями пункта 1 статьи 9 Пакта (пункт 8.7 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: было установлено, что авторы прибыли на остров Рождества в разные даты в период с июля по ноябрь 2013 года в качестве несопровождаемых несовершеннолетних. В соответствии с национальной политикой того времени все они были помещены в центры временного содержания иммигрантов. Они провели от 13... до 18 месяцев в центрах временного содержания иммигрантов, после чего их перевели в общинные центры временного содержания на материковой части Австралии. Комитет счел, государство-участник не продемонстрировало по каждому случаю отдельно, что непрерывное и длительное содержание авторов под стражей в течение столь продолжительного периода времени было оправданным. Государство-участник также не обосновало, что другие менее жесткие меры не могли бы привести к такому же результату с точки зрения потребности государства-участника быть уверенным в возможности высылки авторов. В частности, не было доказано, что авторы, которые в то время были несовершеннолетними, не могли быть переведены в более ранние сроки в общинные центры временного содержания, более приспособленные для удовлетворения конкретных потребностей уязвимых лиц (пункт 8.54 Соображений).
Комитет также принял к сведению утверждения авторов о том, что у них не было никакого эффективного внутреннего средства правовой защиты в национальных судах для оспаривания законности их содержания под стражей вопреки требованиям пункта 4 статьи 9 Пакта. Комитет учел аргумент государства-участника - у авторов был доступ к процедуре рассмотрения в суде вопроса о законности их содержания под стражей в соответствии с национальным правом. В то же время государство-участник заявило, что проверка "законности содержания под стражей" по смыслу пункта 4 статьи 9 Пакта подразумевала лишь соблюдение национального законодательства государства (пункт 8.6 Соображений).
Комитет отметил свою предыдущую правовую практику в отношении пересмотра решений о содержании под стражей в Австралии неграждан без действительных въездных документов. В частности, ранее было установлено, что сфера судебного пересмотра на национальном уровне решений о содержании под стражей иммигрантов недостаточно широка для рассмотрения по существу вопроса о содержании под стражей отдельного лица. Кроме того, соответствующая национальная судебная практика продемонстрировала, что даже успешное судебное оспаривание решения о содержании под стражей не обязательно приведет к освобождению от произвольного содержания под стражей. Государство-участник не представило соответствующих правовых прецедентов, свидетельствующих об эффективности обращения в национальные суды в аналогичных ситуациях. Более того, оно не доказало доступность этого средства правовой защиты для авторов и не показало, что национальные суды имеют право выносить индивидуальные решения об обоснованности содержания под стражей каждого автора. Поэтому Комитет не усмотрел оснований для отказа от своего установленного подхода (пункт 8.7 Соображений).
Выводы Комитета: государство-участник нарушило права авторов по пунктам 1 и 4 статьи 9 и по статье 24 Пакта.
В сфере административного судопроизводства
право лица на справедливое судебное
разбирательство в аспектах обеспечения публичности,
независимости и беспристрастности судей
практика Комитета ООН по правам человека
Дело "Филипп Рудьяр Бессис против Франции". Соображения Комитета по правам человека от 24 марта 2021 года. Сообщение N 2988/2017 <12>.
--------------------------------
<12> Как усматривалось из текста Соображений, автор утверждал, что государство-участник нарушило статьи 14 и 19 Пакта. В отношении статьи 19 автор отметил, что поводом для лишения его права заниматься врачебной деятельностью стала его жалоба на судей Государственного совета и членов специальных судов, публичное порицание чрезмерных санкций, вынесенных этими органами, и неправомерно выплаченного вознаграждения их судьям. Автор также утверждал, что назначенное ему наказание, вопреки пункту 3 статьи 19 Пакта, не было ни необходимым, ни оправданным в демократическом обществе и нарушило его свободу выражения мнения. Автор также обратил внимание на то, что в ходе судебной процедуры не были соблюдены его права по статье 14 Пакта и что слушание в первой инстанции, после которого он был пожизненно лишен медицинской лицензии, не было публичным. Автор сообщил, что дважды подавал ходатайства об отводе в связи с наличием обоснованных сомнений в беспристрастности судей специальных судов Ассоциации в Государственный совет, которые были отклонены последним (пункты 3.1 - 3.3 Соображений).
Правовые позиции Комитета: положения статьи 14 Пакта в целом направлены на обеспечение надлежащего отправления правосудия <13> (пункт 9.2 Соображений).
--------------------------------
<13> Комитет по правам человека, Замечание общего порядка N 32 (2007), п. 2.
Комитет напоминает, что гарантии независимости касаются порядка и условий назначения судей, их компетентности, гарантий несменяемости, условий продвижения по службе, перевода на другие должности, приостановления и прекращения исполнения ими своих функций, а также фактической независимости судов от любого политического вмешательства со стороны исполнительной и законодательной власти, в то время как гарантии беспристрастности имеют два аспекта: с одной стороны, судьи не должны допускать принятия решений под воздействием личной заинтересованности, предубеждений и предвзятости, и, с другой стороны, они должны представать в глазах разумного наблюдателя как беспристрастные (пункт 9.4 Соображений).
Комитет напоминает об обязательной открытости [судебных] слушаний для публики, что обеспечивает транспарентность судопроизводства и служит важной гарантией защиты интересов как отдельных лиц, так и общества в целом. Он также напоминает, что для выполнения требований пункта 1 статьи 14 Пакта суд должен обеспечить для общественности возможность получения информации о дате и месте слушания и предоставить материальные средства для присутствия заинтересованных лиц в разумных пределах, принимая во внимание, среди прочего, общественный интерес к делу, продолжительность слушания и дату подачи официального запроса о проведении слушания в открытом режиме (пункт 9.6 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитету не было продемонстрировано никаких доказательств вмешательства правительства в судебное разбирательство, несмотря на то, что на момент событий должности судей специальных судов Ассоциации <14> были выборными. Он также подчеркнул, на основе представленных ему автором материалов невозможно, помимо умозрительных утверждений или предположений, сделать вывод о том, что судьи специальных судов, в которых рассматривалось дело автора, не были независимыми или беспристрастными. Комитет также обратил внимание - хотя автор поднимает системные проблемы, связанные с функционированием специальных судов профессиональных ассоциаций во Франции, он не представил достаточных фактов, показывающих, в чем именно были нарушены его права в соответствии с пунктом 1 статьи 14 Пакта (пункт 9.4 Соображений).
--------------------------------
<14> Речь шла о Национальной ассоциации стоматологов-хирургов.
Комитет отметил, что в данном деле соответствующим лицам и, в частности, автору, который был представлен адвокатом во время второго слушания 13 октября 2011 года, не препятствовали принимать участие в различных слушаниях, публичность которых была подтверждена в протоколе, что на тот момент времени, как представляется, не оспаривалось автором. Комитет также констатировал, автор не продемонстрировал несоблюдение требования о размещении списка дел за неделю до начала слушаний ни в первой, ни в апелляционной инстанциях. Комитет также отметил, автор не продемонстрировал, что его друзьям или родственникам, или любому иному лицу, которое могло бы проявить интерес к судебному разбирательству, было отказано в доступе в зал судебных заседаний (пункт 9.6 Соображений).
Выводы Комитета: представленные факты не свидетельствовали о каком-либо нарушении государством-участником прав автора по пункту 1 статьи 14, рассматриваемому отдельно и в совокупности с пунктом 3 статьи 2 Пакта.
В сфере гражданско-правовых отношений
возмещение ущерба, причиненного лицу вследствие
домашнего насилия <15>
--------------------------------
<15> Для сведения: в 2020 году в Верховном Суде Российской Федерации было подготовлено Обобщение практики и правовых позиций международных договорных и внедоговорных органов по вопросам защиты права лица не подвергаться пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию (обновлено по состоянию на 1 ноября 2020 года).
Размещено на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2020 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/29487/.
практика Комитета ООН по правам человека
См. вышеприведенное дело "Эжени Шакупева и другие против Демократической Республики Конго". Соображения Комитета по правам человека от 25 марта 2021 года. Сообщение N 2835/2016.
В сфере семейно-правовых отношений
право на уважение семейной жизни (вопросы
реализации судами Конвенции о гражданско-правовых аспектах
международного похищения детей от 25 октября 1980 года) <16>
--------------------------------
<16> Для сведения: в 2019 году в Верховном Суде Российской Федерации было подготовлено Обобщение правовых позиций межгосударственных органов по защите прав и свобод человека и специальных докладчиков (рабочих групп), действующих в рамках Совета ООН по правам человека, по вопросу защиты права лица на уважение частной и семейной жизни, жилища.
Размещено на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2019 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/28123/.
практика Комитета ООН по правам человека
Дело "Ж.И. против Франции". Соображения Комитета по правам человека от 5 марта 2021 года. Сообщение N 2944/2017 <17>.
--------------------------------
<17> Как следовало из текста Соображений, автор утверждала - она и ее сын являлись жертвами нарушения их прав, предусмотренных статьей 17, пунктом 1 статьи 23 и пунктом 1 статьи 24 Пакта. Она сочла, невозвращение ее сына в Израиль являлось законным в соответствии со статьей 3 Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей на основании неспособности ее мужа осуществлять право опеки. Автор подчеркнула, на момент указанных событий ее муж был госпитализирован и проводил всего несколько часов в день с женой и сыном, который был младенцем. Она также утверждала, что две причины не позволили ей вернуться в Израиль с ребенком: с одной стороны, состояние здоровья отца, а, с другой, подход отца, который добивался от израильского суда запрета на выезд ребенка из Израиля еще до возвращения последнего в Израиль, запланированного на 14 сентября 2012 года, без каких-либо попыток предварительного примирения или посредничества. Автор обратила внимание - продление ее пребывания во Франции с сыном было также мотивировано состоянием ее здоровья, которое ухудшилось из-за испытаний, перенесенных ею в связи с госпитализацией мужа, учебой в магистратуре, беременностью и тремя последовательными переездами; она также утверждала, что, хотя национальные суды не оспаривали медицинские справки, представленные с этой целью, они не стремились рассмотреть это основание по существу. Автор отметила, что французские суды проигнорировали запрет на произвольное вмешательство в ее семейную жизнь и в право этой семьи на защиту со стороны государства в нарушение статьи 17 и пункта 1 статьи 23 Пакта. Автор также утверждала, что французские суды не приняли во внимание исключения, предусмотренные Конвенцией о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, чтобы требовать немедленного возвращения ребенка. Она исходила из позиции - ей не было обеспечено эффективное рассмотрение ее утверждений в соответствии с подпунктом "b" статьи 13 данной Конвенции и вынесение специально обоснованных решений. Поэтому автор сочла, французские суды не изучили ни состояние здоровья ее мужа после аварии, ни последствия возвращения ребенка в Израиль. При этом французские суды проигнорировали право ребенка на защиту со стороны государства, которое гарантировано пунктом 1 статьи 24 Пакта (пункты 3.1 - 3.2 Соображений).
Правовые позиции Комитета: осуществление Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25 октября 1980 года может иметь последствия для осуществления прав, закрепленных в Пакте; это не означает, что применение Конвенции обязательно влечет за собой нарушение права на защиту семейной жизни (пункт 9.3 Соображений).
Комитет ссылается на свою правовую практику, согласно которой вмешательство, предусмотренное законодательством, должно отвечать положениям, целям и задачам Пакта и должно в любом случае являться разумным в соответствующих конкретных обстоятельствах <18>. Понятие "произвольность" включает в себя элементы неприемлемости, несправедливости, непредсказуемости и несоблюдения процессуальных гарантий, наряду с элементами целесообразности, необходимости и соразмерности <19> (пункт 9.4 Соображений).
--------------------------------
<18> См. дело "Уорсейм против Канады" (CCPR/C/102/D/1959/2010), п. 8.6; и дело "Нюстром и др. против Австралии" (CCPR/C/102/D/1557/2007), п. 7.6.
<19> См. дело "Будлакоти против Канады" (CCPR/C/122/D/2264/2013), п. 9.4; см. также Комитет по правам ребенка, Замечание общего порядка N 35 (2014), п. 12.
Оценка фактических обстоятельств дела, а также представленных доказательств относится к компетенции национальных судов, если только не будет установлено, что процедуры, использованные национальными судами, были произвольными или равнозначными отказу в правосудии <20> (пункт 9.5 Соображений).
--------------------------------
<20> См. дело "А.В.К. против Новой Зеландии" (CCPR/C/112/D/1998/2010), п. 9.3; дело "Симмз против Ямайки" (CCPR/C/53/D/541/1993), п. 6.2; дело "Фернандес Мурсия против Испании" (CCPR/C/92/D/1528/2006), п. 4.3; и дело "А.Ж. в. Г. против Нидерландов" (CCPR/C/77/D/1142/2002), п. 5.5.
Комитет напоминает принцип, согласно которому во всех решениях, затрагивающих детей, в качестве первоочередного соображения выступают наилучшие интересы ребенка <21> (пункт 9.7 Соображений).
--------------------------------
<21> См. дело "Д.Т. и А.А. против Канады" (CCPR/C/117/D/2081/2011), п. 7.10.
Осуществление Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей [Комитет] интересует только в той мере, в которой оно связано с осуществлением и реализацией прав, защищаемых Пактом, в данном случае права на защиту семейной жизни, и обязательством государства защищать ребенка. Комитет также отмечает, что характер механизма, предусмотренного Конвенцией, направлен на решение неотложных ситуаций, не обязательно связанных с правами постоянной опеки, которых может требовать родитель (пункт 9.8 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет принял к сведению утверждения автора о том, что, объявив невозвращение ее ребенка, Т.Н., в Израиль незаконным во исполнение Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, французские суды нарушили ее права и права ее сына, предусмотренные статьей 17, пунктом 1 статьи 23 и пунктом 1 статьи 24 Пакта (пункт 9.2 Соображений).
Комитет отметил, что в данном конкретном случае автор не продемонстрировала, каким образом решения национальных судебных органов, предписывающие возвращение ребенка в Израиль в соответствии с Конвенцией о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, не отвечали положениям Пакта (пункт 9.4 Соображений).
Что касается утверждения о том, что состояние здоровья автора не позволило ей выехать в Израиль с ребенком в согласованную дату, то Комитет отметил, эта ситуация подпадает под исключения, предусмотренные в статьях 3 и 13 Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей. Комитет также подчеркнул, два соответствующих суда - суд большой инстанции Марселя и Апелляционный суд Экс-ан-Прованса, - хотя и не подвергли сомнению справки, представленные в поддержку этого заявления, не приняли их во внимание в своих решениях. Комитет отметил замечание государства-участника о том, что аргумент автора, основанный на состоянии ее здоровья, не является обстоятельством, предусмотренным статьями 3 и 13 Конвенции, и по этой причине не влечет за собой нарушения статьи 17 и пункта 1 статьи 23 Пакта. Комитет также учел аргумент государства-участника - автор не смогла доказать, что она была совершенно не в состоянии путешествовать и впоследствии отдыхать и лечиться в Израиле и что ее состояние могло бы оправдать длительную разлуку ребенка с отцом, несмотря на требование последнего (пункт 9.5 Соображений).
Что касается жалобы по пункту 1 статьи 24 Пакта, то Комитет принял к сведению утверждение автора - власти не приняли во внимание исключения, предусмотренные в пункте "b" статьи 13 Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, не выяснив ни состояние здоровья ее мужа, ни последствия возвращения ребенка в Израиль. Комитет учел аргумент государства-участника о том, что национальные суды не прибегли к дальнейшему изучению состояния здоровья ее мужа, поскольку в соответствии с Конвенцией бремя доказывания наличия серьезного риска возлагается на родителя, возражающего против возвращения ребенка. Комитет также принял к сведению аргумент государства-участника о том, что решение национальных властей объявить невозвращение ребенка в Израиль незаконным никоим образом не было направлено на разлучение ребенка с матерью, а наоборот, было направлено на сохранение ее совместной с отцом опеки. Комитет отметил, автор не оспорила тот факт, что она имела совместную опеку над ребенком со своим мужем как в силу их статуса неразведенных супругов, так и в силу решения суда по семейным делам Петах-Тиквы от 15 декабря 2014 года, в который с иском обратился отец. Комитет также указал, власти государства-участника настаивали на том, чтобы муж автора предоставил гарантии, связанные с попечением об авторе после ее возвращения и возвращения ее ребенка в Израиль (пункт 9.6 Соображений).
Комитет счел, в данном конкретном деле автор не представила никаких доказательств того, что наилучшие интересы ребенка не были приняты во внимание национальными судами, которые рассмотрели элементы, связанные с осуществлением права на семейную жизнь автора и ребенка путем обеспечения того, чтобы последний мог жить с обоими родителями. Комитет отметил, решением от 15 декабря 2014 года суд по семейным делам Петах-Тиквы уже установил совместную опеку обоих родителей над ребенком. Комитет также подчеркнул, Апелляционный суд Экс-ан-Прованса затребовал и получил от мужа автора гарантии защиты интересов ребенка и автора, в частности прекращение действия запрета на выезд ребенка из Израиля, письменный отказ от права требовать "в будущем" запрета на выезд ребенка и его матери из Израиля, письменный отказ от любого уголовного или гражданского исполнительного производства в отношении автора в связи с незаконным перемещением и, наконец, обязательство предоставить жилье и финансовую помощь в течение не менее четырех месяцев автору и ребенку после их возвращения в Израиль (пункт 9.7 Соображений).
По мнению Комитета, автор по-прежнему сможет требовать установления опеки над своим ребенком в соответствующем органе, если это будет необходимо (пункт 9.8 Соображений).
Комитет счел, что автор не продемонстрировала, каким образом решения национальных судов, объявляющие невозвращение ребенка Т.Н. в Израиль незаконным в соответствии с Конвенцией о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, не отвечают критериям разумности, объективности и законности преследуемой цели (пункт 9.9 Соображений).
Выводы Комитета: представленные факты не свидетельствовали о нарушении прав автора и ее сына, предусмотренных статьей 17, пунктом 1 статьи 23 и пунктом 1 статьи 24 Пакта.
Тексты приведенных документов, принятых договорными органами Организации Объединенных Наций, размещены по адресу: URL: http://www.ohchr.org/EN/HRBodies/Pages/TreatyBodies.aspx.
В текстах в основном сохранены стиль, пунктуация и орфография авторов перевода.
