Статья 127.1. "Арбитражный процессуальный кодекс РФ" от 24.07.2002 N 95-ФЗ (ред. от 08.08.2024)

1. Статья 127.1 АПК регламентирует институт отказа в принятии искового заявления. Следует отметить, что действующий АПК изначально (вплоть до внесения изменений, предусмотренных ФЗ от 19.12.2016 N 435-ФЗ "О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации") не предусматривал данного института, вследствие чего ВАС РФ периодически принимал довольно сомнительные рекомендации, которые наделяли арбитражные суды первой инстанции полномочием возвращать исковое заявление (заявление) в ситуациях, когда у истца (заявителя), по сути, отсутствовало право на иск <1>. С дополнением АПК ст. 127.1 в арбитражный процесс был возвращен институт отказа в принятии искового заявления, который теперь устанавливает процедуру, основания и правовые последствия обращения в арбитражный суд при отсутствии предпосылок права на предъявление иска (соответственно, теперь подобные вышеупомянутым рекомендации ВАС РФ применяться не должны).

--------------------------------

<1> См., например, п. 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 02.06.2004 N 10 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях".

В ч. 1 ст. 127.1 АПК закреплен общий перечень оснований для отказа в принятии искового заявления (заявления):

1) исковое заявление, заявление подлежат рассмотрению в порядке конституционного или уголовного судопроизводства либо не подлежат рассмотрению в судах (п. 1 ч. 1 ст. 127.1 АПК).

С 1 октября 2019 г. комментируемая норма претерпела довольно существенную корректировку. Раньше речь шла лишь о недопустимости рассмотрения дела в арбитражном суде, и это соответствовало общей идее о недопустимости передачи судебного дела от одного судебного органа другому <1>. Внесенные ФЗ N 451-ФЗ в процессуальное законодательство изменения предусматривают функционирование принципиально нового процессуального механизма, в рамках которого становится допустимой передача судебного дела внутри судебной системы между арбитражными судами и судами общей юрисдикции, что в итоге потребовало дополнений в целый ряд процессуальных норм (см. ч. ч. 1, 4 ст. 39, п. 1 ч. 1 ст. 129, п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК). По понятным причинам корректировка затронула и основания для отказа в принятии искового заявления.

--------------------------------

<1> Подробный комментарий к предыдущей редакции нормы см. в работе: Абушенко Д.Б. Отказ в принятии искового заявления в арбитражном процессе: размышления над процессуальной новеллой // Вестник экономического правосудия РФ. 2017. N 7. С. 71 - 96.

Действующая редакция п. 1 ч. 1 ст. 127.1 АПК сформулирована не совсем обычно. Исходя из буквального толкования, теперь арбитражный суд обязан отказать в принятии искового заявления, если альтернативно имеет место:

- либо положительный факт (исковое заявление подлежит рассмотрению в порядке конституционного или уголовного судопроизводства);

- либо отрицательный факт (исковое заявление не подлежит рассмотрению в судах).

Интерпретация положительного факта не составляет труда. Очевидно, что здесь речь идет о двух случаях: дело должно рассматриваться, во-первых, судом общей юрисдикции в порядке уголовного судопроизводства (по правилам УПК) и, во-вторых, КС РФ в порядке конституционного судопроизводства. Заметим, однако, что предложенная законодателем формула не охватывает деятельность уставных (конституционных) судов. Видимо, этот недочет следует восполнять расширительным толкованием: если оспариваемый нормативный акт проверяется на соответствие уставу (конституции) субъекта РФ, то и в этом случае арбитражный суд должен отказывать в принятии заявления.

Более сложным для правильного понимания является второй (отрицательный) факт. На наш взгляд, он охватывает два совершенно разных, но при этом взаимосвязанных аспекта.

Первый аспект может быть охарактеризован в контексте законодательного запрета судебной защиты (именно это, по сути, имеет в виду законодатель, употребляя фразу "не подлежат рассмотрению"). Такой запрет может распространяться на конкретный способ защиты, который истец намерен использовать для судебной защиты определенного субъективного права или охраняемого законом интереса. К примеру, в п. 2 ст. 446 ГК для преддоговорных споров законодатель установил правило, предусматривающее, что разногласия, которые возникли при заключении договора и не были переданы на рассмотрение суда в течение шести месяцев с момента их возникновения, не подлежат урегулированию в судебном порядке. Следовательно, при обращении заинтересованного лица в арбитражный суд за пределами указанного срока сам спор не может быть рассмотрен по существу; установление арбитражным судом факта истечения указанного срока на стадии возбуждения производства по делу должно повлечь именно вынесение отказного определения <1>. Запрет судебной защиты может вытекать и из отсутствия правоспособности. Например, филиалы и представительства не могут выступать субъектами арбитражного процесса, поэтому если иск предъявлен к филиалу (представительству), то судебное производство в принципе не может быть возбуждено, а возбужденное подлежит прекращению <2>. Наконец, недопустимость обращения к судебной защите может быть продиктована специальными законодательными нормами, предписывающими заинтересованному лицу в обязательном порядке предварительное обращение во внесудебные органы <3>. Понятно, что подобные нормы не исключают судебную защиту вообще. Однако само обращение именно к судебной процедуре возможно будет только лишь после того, как внесудебный орган примет соответствующее решение.

--------------------------------

<1> К сожалению, ВС РФ отступил от буквального толкования п. 2 ст. 446 ГК, рекомендовав судам по существу рассматривать преддоговорные споры и отказывать в защите интереса не на стадии возбуждения, а посредством вынесения судебного решения об отказе в удовлетворении исковых требований. Более того, несмотря на императивный характер нормы п. 2 ст. 446 ГК, ВС РФ предусмотрел некую условную конструкцию, которая допускает, что волеизъявление ответчика вообще может устранить допущенное истцом нарушение в части срока обращения за судебной защитой (см. п. 41 Постановления Пленума ВС РФ от 25.12.2018 N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора"). Полагаем, что подобное "судебное правотворчество" не только вступает в противоречие с содержанием п. 2 ст. 446 ГК, но и не учитывает само назначение процессуальных институтов.

<2> Впрочем, ВС РФ в реализации этой идеи непоследователен. В частности, применительно к производству с участием иностранных лиц указанный судебный орган рекомендует обратиться к институту замены ненадлежащего ответчика и лишь при условии отказа истца от такой замены прекращать производство по делу (см. п. 13 Постановления Пленума ВС РФ от 27.06.2017 N 23 "О рассмотрении арбитражными судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом"). Отсутствие упоминания института отказа в принятии искового заявления в подобных рекомендациях, на наш взгляд, категорически неверно - филиал (представительство) изначально не является правоспособным субъектом, а потому давать некую льготу истцу, как бы закрывая на это глаза на стадии возбуждения дела, значит нарушать общий межинстанционный запрет рассмотрения дел с неправоспособными субъектами.

<3> См., например, п. 52 Постановления Пленума ВС РФ от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Второй же аспект касается толкования термина "суды", использованного в п. 1 ч. 1 ст. 127.1 АПК. Полагаем, это понятие должно включать в себя арбитражные суды, суды общей юрисдикции, КС РФ, уставные (конституционные) суды и иностранные суды - исковое заявление не подлежит рассмотрению именно в этих судах. Соответственно, третейские суды не охватываются гипотезой комментируемой нормы. Данное изъятие объясняется следующим образом. Дело в том, что само наличие третейского соглашения между спорящими сторонами отнюдь не исключает обращение в государственный суд. По смыслу п. 5 ч. 1 ст. 148 АПК такое обращение вполне допустимо и, более того, арбитражный суд обязан возбудить производство по делу и рассмотреть его по существу, если любая из сторон третейского соглашения не позднее дня представления своего первого заявления по существу спора в арбитражном суде первой инстанции не заявит по этому основанию возражение в отношении рассмотрения дела в арбитражном суде. Если же подобное заявление будет сделано, то при действительности и исполнимости третейского соглашения арбитражный суд обязан оставить исковое заявление без рассмотрения.

Важно отметить, что норма п. 1 ч. 1 ст. 127.1 АПК не может быть истолкована как допускающая отказ в принятии искового заявления в случаях, когда гражданско-правовой спор компетентен рассматривать суд общей юрисдикции: этому противится как ее буквальное содержание, так и корреспондирующие положения п. 1 ч. 1 ст. 129 АПК.

Допустим ли отказ в принятии искового заявления в случае, если принятое к производству судом общей юрисдикции дело направляется в арбитражный суд со ссылкой на подведомственность дела именно арбитражному суду? Нет, недопустим. Даже если суд общей юрисдикции допустил ошибку в определении компетентного суда, передав дело в арбитражный суд в порядке ч. 2.1 ст. 33 ГПК, арбитражный суд, в который поступило такое дело, обязан рассмотреть его по существу. Этот вывод вытекает из общих положений, запрещающих пререкания о подсудности (ч. 4 ст. 33 ГПК, ч. 6 ст. 39 АПК). Если же в последующем в суде кассационной или надзорной инстанций будет отменено определение суда общей юрисдикции о передаче дела, то и в этом случае арбитражный суд не отказывает в принятии искового заявления и не прекращает производство по делу, а возвращает само судебное дело в тот суд общей юрисдикции, из которого оно поступило;

2) имеются вступивший в законную силу принятый по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям судебный акт арбитражного суда, суда общей юрисдикции или компетентного суда иностранного государства, за исключением случаев, если арбитражный суд отказал в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда, а также определение о прекращении производства по делу в связи с принятием отказа истца от иска или утверждением мирового соглашения сторон либо определение об отказе в принятии искового заявления, заявления (п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК).

Итак, в п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК идет речь о принятых судебных актах государственных и иностранных судов по тождественным искам. Понимание тождественности исков для законодателя традиционно: здесь используется совокупность трех элементов - субъектный состав, предмет и основание иска. Если сравнить с аналогичными нормами в ГПК и КАС, то можно обнаружить единственное отличие - вместо термина "стороны" <1> в АПК употребляется понятие "лица". Однако это не ведет к искажению смысла. Дело в том, что истцом для целей определения тождественности исков следует считать не только "обычного" истца, но и истца по встречному иску, а также третье лицо, заявляющее самостоятельные требования относительно предмета спора. Если в первых двух случаях терминологически допустимо говорить о "сторонах", то при предъявлении иска третьим лицом, заявляющим самостоятельные требования относительно предмета спора, к изначально спорящей "паре" (собственно сторонам - истцу и ответчику) добавляется еще одна или две (третье лицо может предъявить иск как к одной из сторон, так и к обеим сразу). И вот для этого последнего случая более корректным будет выражение "спорящие лица". Одновременно подобное выражение как родовое понятие вполне может использоваться и для первых двух случаев. Поэтому полагаем, что в АПК - по сравнению с ГПК и КАС - использован содержательно более точный термин.

--------------------------------

<1> См. п. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК, п. 4 ч. 1 ст. 128 КАС.

К сожалению, в п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК применительно к судебным актам, исключающим возможность повторного возбуждения судебного производства по тождественному иску, неверно употреблено единственное число ("вступивший", а не "вступившие") - при буквальном толковании указанной нормы получается, что соответствующее правовое последствие наступает в том числе и в случаях, когда вынесенные определения о прекращении производства по делу и об отказе в принятии искового заявления (заявления) еще не вступили в законную силу. Очевидно, что это дефект законодательной техники, ибо найти какие-то аргументы, обосновывающие, что при разработке закона преследовалась именно эта цель, крайне сложно.

Для целей более подробного анализа упоминаемых в п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК судебных актов их необходимо классифицировать следующим образом:

а) судебные акты, вынесенные на стадии возбуждения;

б) окончательные судебные акты, которыми спор разрешен по существу;

в) судебные акты, которыми производство по делу завершено без разрешения спора по существу.

К числу судебных актов, вынесенных на стадии возбуждения, которые являются основанием для отказа в принятии искового заявления, законодатель относит ранее вынесенное определение об отказе в принятии искового заявления.

Определенная логика в этом есть: если в более ранний период истец уже обращался в арбитражный суд и было установлено наличие оснований для отказа, то к чему давать истцу еще один шанс инициировать возбуждение судебного дела? Иск ведь тождественный - вроде бы есть довольно веская причина просто продублировать уже имевшее место процессуальное решение, не вдаваясь в повторный анализ установления конкретных фактов, влекущих отказ в принятии искового заявления. Тем более что и ч. 4 ст. 127.1 АПК прямо устанавливает, что "отказ в принятии искового заявления, заявления препятствует повторному обращению в суд с такими заявлениями к тому же ответчику, о том же предмете и по тем же основаниям". Однако здесь необходимо разделять два правовых явления: 1) общие последствия отказа в принятии искового заявления и 2) судебное определение об отказе в принятии как категоричное основание для недопустимости повторного обращения. Для иллюстрации рассмотрим несколько возможных случаев.

Первый связан с отменой судами кассационной или надзорной инстанции вступившего в законную силу судебного акта, ранее принятого по тождественному иску. Что же получается? На момент первого обращения с тождественным иском действительно существуют основания для отказа в принятии искового заявления (судебный акт еще не отменен проверочной инстанцией), но означает ли это, что вынесенное отказное определение должно теперь навсегда стать непреодолимым препятствием для повторного обращения? Конечно же нет, ведь после отмены судебного акта по тождественному спору производство по делу могло завершиться оставлением искового заявления без рассмотрения (а смысл этой конструкции как раз и состоит в наделении заинтересованного лица возможностью повторного обращения).

Теперь рассмотрим другой случай. Предположим, арбитражный суд вынес отказное определение, посчитав, что исковое заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в арбитражном суде, поскольку, к примеру, оспариваемый нормативный акт должен быть объектом проверки КС РФ. Это определение вступило в законную силу, а после этого изменилось законодательство в части определения компетенции судебных органов. Истец же еще не успел обратиться в КС РФ. Что же теперь - запретить ему повторное обращение в арбитражный суд с тождественным иском? Понятно, что такой запрет ограничил бы его право на судебную защиту.

Третий случай связан с эластичностью одного из критериев судебно-арбитражной подсудности. По общему правилу ч. 2 ст. 27 АПК факт наличия у спорящих субъектов статуса индивидуального предпринимателя является обязательным условием для вывода о компетенции арбитражного суда. Если первоначально истцу было отказано в принятии искового заявления именно в связи с отсутствием такого статуса, то означает ли это, что он лишен возможности получить судебную защиту в случае, когда к моменту нового обращения этот статус возник <1>? Отнюдь нет. Тогда должно ли этому препятствовать ранее вынесенное отказное определение? Конечно же нет.

--------------------------------

<1> Возникновение либо утрата этого статуса, имевшая место после возникновения собственно охранительного материального правоотношения, не относится к юридическим фактам, лежащим в основании иска. И, следовательно, никак не влияет на тождественность исков.

Наконец, возможна ситуация, когда арбитражный суд вынес определение об отказе в принятии искового заявления, сославшись на судебный акт компетентного суда иностранного государства. После этого истец обратился в арбитражный суд, который отказал в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда. Неужели после этого ранее вынесенное отказное определение должно препятствовать повторному обращению? Очевидно, что нет - это противоречило бы смыслу нормы п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК.

Таким образом, следует поставить под сомнение само законодательное решение - в действительности нет никаких разумных предпосылок к установлению такого специфического основания для отказа в принятии искового заявления, как ранее вынесенное отказное определение по тождественному иску. Полагаем, что отсутствуют какие-либо принципиальные препятствия к тому, чтобы при новом обращении с тождественным иском вновь проверить наличие фактов, препятствующих судебному производству, а не формально отказывать в правосудии, по сути, ссылаясь на то, что ранее подобный вопрос уже рассматривался. Такой подход сам по себе не отменяет правила ч. 4 ст. 127.1 АПК - арбитражный суд обязан отказать в принятии повторного обращения по тождественному иску, однако применение этого правила должно основываться не только на констатации тождественности, но и на содержательном анализе всей совокупности фактов, имеющих значение для возбуждения судебной процедуры.

Вторая группа судебных актов, являющихся основанием для отказа в принятии искового заявления, обозначена нами как окончательные судебные акты, которыми спор разрешен по существу.

Сравнение с аналогичными нормами в ГПК и КАС обнаруживает отступление от избранной ранее законодательной терминологии - вместо термина "решение суда" <1> в п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК употребляется "судебный акт арбитражного суда, суда общей юрисдикции или компетентного суда иностранного государства, за исключением случаев, если арбитражный суд отказал в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда". Выявляется ли здесь какой-то особый смысл?

--------------------------------

<1> См. п. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК, п. 4 ч. 1 ст. 128 КАС.

Во-первых, уточнение, касающееся судебных органов, действительно важно для правильного понимания самой конструкции отказа в принятии искового заявления. В самом деле, однажды инициировав судебное разбирательство в конкретном государственном суде, истец не может по своей прихоти проигнорировать имевшее место разрешение дела, обратившись с тождественным иском в иной государственный суд. И в этом смысле прямое указание в норме на арбитражный суд и суд общей юрисдикции абсолютно верно.

Во-вторых, следует поддержать и упоминание судебных актов "компетентного суда иностранного государства". Логика здесь проста - если национальное законодательство признает компетенцию таких судов, если ранее не было принято определение об отказе в признании и приведении в исполнение указанных судебных актов, если прямо в законе указано на обязанность арбитражного суда прекратить производство по делу при наличии решения иностранного суда по тождественному иску (ч. 2 ст. 252 АПК), то этот же факт, выявленный на стадии возбуждения, должен влечь именно отказ в принятии искового заявления. Есть, правда, один нюанс. Законодатель допустил довольно существенную неточность: в п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК указано, что основанием для отказа выступает "судебный акт... компетентного суда иностранного государства, за исключением случаев, если арбитражный суд отказал в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда". На самом деле акцент на том, что ранее именно арбитражный суд отказал в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда, порождает парадоксальную ситуацию: если такой отказ имел место на основании определения суда общей юрисдикции, то ему, с точки зрения имеющегося в арбитражном процессе института отказа в принятии, вообще не должно придаваться значение. Что же получается? Заявитель (физическое лицо) сначала обратился в суд общей юрисдикции за признанием и приведением в исполнение решения иностранного суда. Суд ему в этом отказал. После этого он уступил право требования юридическому лицу и последнее (исходя из изменившейся подсудности дела) обратилось уже с "обычным" исковым заявлением в арбитражный суд. По буквальному толкованию п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК в принятии такого искового заявления следует отказать, поскольку норма в числе изъятий не охватывает случаи, когда вопрос о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда ранее разрешался именно судом общей юрисдикции. Это, конечно, крайне несправедливо и, безусловно, ограничивает право на судебную защиту. Поэтому норму п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК следует толковать расширительно, имея в виду, что по общему правилу судебный акт компетентного суда иностранного государства препятствует предъявлению тождественного иска, однако в случаях, когда ранее арбитражный суд или суд общей юрисдикции отказал в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда, действует специальное правило, отменяющее такой запрет.

В-третьих, как мы уже обратили внимание, в п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК вместо видового понятия "решение" используется родовое понятие "судебный акт". Здесь замена оказалась не самой удачной.

Начнем с того, что необъяснимым образом в норме в итоге объединились через соединительный союз "а также" родовое понятие ("судебный акт") и два видовых понятия ("определение о прекращении производства по делу" и "определение об отказе в принятии искового заявления, заявления"). Но это отнюдь не главное замечание. Дело в том, что п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК подразумевает в том числе отсылку к нормам, регламентирующим отправление правосудия в суде общей юрисдикции. Однако УПК, ГПК, КАС и АПК базируются на совершенно разных подходах к использованию родовой терминологии:

- в уголовном процессе родовым является понятие "судебное решение", в которое входят приговор, определение, постановление, вынесенные при производстве по уголовному делу в судах первой и второй инстанций; определение и постановление, вынесенные при производстве по уголовному делу в суде кассационной инстанции; постановление, вынесенное при производстве по уголовному делу в суде надзорной инстанции (п. 53.1 ст. 5 УПК);

- ч. 1 ст. 13 ГПК введен термин "судебное постановление" ("суды принимают судебные постановления в форме судебных приказов, решений суда, определений суда, постановлений президиума суда надзорной инстанции");

- ч. 1 ст. 16 КАС оперирует термином "судебные акты", который охватывает решения, определения, постановления;

- наконец, в арбитражном процессе тоже используется понятие "судебные акты", включающее в себя судебные приказы, решения, постановления и определения (ч. 1 ст. 15 АПК).

Такая непоследовательность в процессуальной терминологии, конечно же, в принципе исключает обращение к какой-то одной конструкции - очевидно, что это неминуемо повлечет конфликт с легальными дефинициями из смежных федеральных законов. Собственно поэтому, на наш взгляд, буквальное толкование содержащегося в п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК термина "судебный акт" абсолютно бесперспективно. Тем не менее понятно, что это не отменяет вопроса о наделении его каким-то разумным смыслом. Что же на самом деле имел в виду законодатель? Какие судебные акты вообще должны препятствовать повторному обращению с тождественным иском? В самом общем виде ответ довольно прост - те, которыми спор разрешен по существу, а также те, которые повлекли прекращение производства по делу. Все иные судебные акты носят либо промежуточный характер, либо, даже завершая производство, не создают фундаментальных препятствий для нового тождественного иска.

Итак, к ранее вынесенным судебным актам, которыми спор был разрешен по существу, следует относить:

а) если такой акт был принят арбитражным судом - судебное решение, судебный приказ, а также постановление апелляционной, кассационной и надзорной инстанций, которыми акты нижестоящих судов были отменены, а сам спор был иначе разрешен по существу;

б) если такой акт был принят судом общей юрисдикции, рассматривавшим дело по правилам, установленным законодательством о гражданском или административном судопроизводстве, - судебное решение, судебный приказ, а также апелляционное определение, кассационные постановление и определение, постановление президиума суда надзорной инстанции, которыми акты нижестоящих судов были отменены, а сам спор был иначе разрешен по существу;

в) если такой акт был принят судом общей юрисдикции, рассматривавшим по правилам, установленным законодательством об уголовном судопроизводстве, гражданский иск в уголовном деле, - приговор, иное решение суда, вынесенное в ходе судебного разбирательства, которым уголовное дело разрешается по существу, а также судебные акты проверочных инстанций, которыми иначе решен вопрос об удовлетворении гражданского иска в уголовном деле <1>.

--------------------------------

<1> Следует иметь в виду, что уголовно-процессуальное законодательство допускает вынесение промежуточных решений. Так, ч. 2 ст. 309 УПК предусмотрено, что "при необходимости произвести дополнительные расчеты, связанные с гражданским иском, требующие отложения судебного разбирательства, суд может признать за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска и передать вопрос о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства". Понятно, что при вынесении приговора, которым лишь признано "право на удовлетворение гражданского иска", дело нельзя считать рассмотренным по существу.

К сожалению, в настоящий момент сохраняют свою силу некоторые рекомендации высших судебных инстанций, в которых без каких-либо законодательных обоснований при определении тождественности иска предлагается отступать от общего подхода, предусматривающего учет всех трех элементов иска (субъектного состава, предмета и основания иска). Например, для виндикации имущества, закрепленного на праве хозяйственного ведения или оперативного управления за унитарным предприятием или учреждением, в случае, если материально-правовое притязание заявлено собственником, предлагается исходить из того, что при отказе в удовлетворении иска унитарное предприятие (учреждение) уже не вправе обратиться с иском о том же предмете и по тем же основаниям к этому же ответчику <1>. Важно, что подобный подход не только не основан на законе, но и по своей сути является алогичным, поскольку собственник не является ни законным представителем, ни лицом, которое вправе защищать субъективные права предприятия (учреждения), и, следовательно, иск собственника не влечет "автоматического" возникновения аналогичного притязания самого предприятия (учреждения). Отказ в удовлетворении иска собственника не должен и не может парализовать право на судебную защиту предприятия (учреждения).

--------------------------------

<1> См. п. 7 Постановления Пленума ВС РФ, Пленума ВАС РФ от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав".

Наконец, обратимся к третьей группе из ранее предложенной нами классификации - к судебным актам, которыми производство по делу завершено без разрешения спора по существу.

В п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК указано два вида таких актов:

1) определение о прекращении производства по делу в связи с принятием отказа истца от иска;

2) определение о прекращении производства по делу в связи с утверждением мирового соглашения сторон.

В целом никаких возражений содержательного характера такое законодательное решение не вызывает - действительно, оба указанных определения по своей правовой природе должны исключать повторное обращение с тождественным иском. Однако возникает вопрос: а какими, собственно говоря, судами должны быть вынесены такие определения? Буквальное толкование никакого ответа на этот вопрос не дает, поскольку упоминаемые в норме "арбитражные суды, суды общей юрисдикции и компетентные суды иностранных государств" явно относятся лишь к "вступившему в законную силу принятому по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям судебному акту". Отметим, что законодатель не имеет здесь в виду третейские суды - о судебных решениях этих судов <1> как основании для вынесения отказного определения говорится далее (п. 3 ч. 1 ст. 127.1 АПК). Тогда о каких судах должна идти речь - только об арбитражных или обо всех государственных? Какое значение будут иметь аналогичные по содержанию акты иностранных судов?

--------------------------------

<1> Решение, согласно ч. 1 ст. 33 ФЗ об арбитраже, выносится в том числе и тогда, когда "третейский суд прекращает третейское разбирательство и по просьбе сторон принимает арбитражное решение на согласованных условиях".

Для случаев же отказа истца от иска законодатель вообще предусмотрел специальное наименование судебного акта - постановление (п. 1 ч. 2 ст. 36 ФЗ об арбитраже).

Применительно к государственным судам ответ довольно прост: независимо от того, какой суд (арбитражный суд или суд общей юрисдикции) вынес определение о прекращении производства по делу в связи с принятием отказа истца от иска, такое определение должно препятствовать повторному обращению с тождественным иском. Если допустить, что после отказа от иска в суде общей юрисдикции истец может обратиться повторно в арбитражный суд, то это, очевидно, вступит в противоречие с правовой природой такого отказа, которая, по сути, означает безусловное отречение от права на судебную защиту, а кроме того, подтолкнет недобросовестных истцов к злоупотреблениям (например, истец, видя бесперспективность в исходе дела в суде общей юрисдикции, мог бы попытаться таким образом завершить производство в этом суде и обратиться с тождественным иском уже в арбитражный суд).

Ситуация с вынесением определения о прекращении производства по делу в связи с утверждением мирового соглашения аналогична: не имеет значения, арбитражным судом или же судом общей юрисдикции рассматривался ранее тождественный спор, - поскольку стороны договорились о прекращении судебного спора, императивное применение п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК не должно ставиться под сомнение.

Что касается схожих по содержанию актов иностранных судов (понятно, что название здесь не имеет какого-либо значения, анализировать следует именно содержательную сторону), то, полагаем, необходимо исходить из следующего. Наиболее вероятно, что законодатель, формулируя - в части определений о прекращении производства по делу в связи с принятием отказа истца от иска и утверждением мирового соглашения сторон - положения п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК, исходил из того, что эти определения принимаются российскими государственными судами. Объясняется это тем, что общая логика правового регулирования применительно к решениям иностранных судов предполагает как учет исключительной компетенции государственных судов, так и наличие специальных оснований для признания и приведения в исполнение судебных актов иностранных судов. Однако полное отсутствие в российском процессуальном законодательстве норм, которые непосредственно определяли бы правовые последствия вынесения иностранным судом судебных актов, из которых следует, что истец отказался от иска или же что стороны заключили мировое соглашение, все же заставляет обозначить хотя бы самые общие подходы.

Здесь необходимо обратить внимание на принципиально разную правовую природу совершенных процессуальных действий: как указывалось выше, отказ от иска представляет собой полное безусловное отречение от судебной защиты, напротив, мировое соглашение - это определенное (согласованное сторонами) урегулирование спорного правоотношения, которое, как правило, возлагает на одну из сторон определенные обязанности и требует добровольного либо принудительного исполнения. Поэтому применительно к отказу от иска достаточно убедиться лишь в том, что возбужденное иностранным судом дело не нарушало исключительной компетенции российских государственных судов и что судебный акт, которым был принят отказ истца от иска, вступил в законную силу. Совокупность этих обстоятельств должна препятствовать возбуждению производства по тождественному иску, и, соответственно, если она выявляется уже на стадии возбуждения, то арбитражный суд должен выносить отказное определение.

Напротив, утвержденное мировое соглашение (если оно, как и "обычное" судебное решение, предполагает необходимость исполнения) должно подчиняться общей логике признания и приведения в исполнение решения иностранного суда. Поэтому к судебному акту, утвердившему такое мировое соглашение, должны применяться общие процессуальные механизмы, предусмотренные гл. 31 АПК, а также положения ч. 2 ст. 252 АПК, исключающие возможность рассмотрения тождественного иска. И если на стадии возбуждения арбитражный суд установил, что ранее иностранный суд по тождественному спору утвердил мировое соглашение и при этом отсутствует отказное определение российского государственного суда о признании и приведении в исполнение такого судебного акта иностранного суда, то, безусловно, необходимо выносить определение об отказе в принятии искового заявления;

3) имеется ставшее обязательным для сторон и принятое по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям решение третейского суда, за исключением случаев, если арбитражный суд отказал в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда либо если арбитражный суд отменил указанное решение (п. 3 ч. 1 ст. 127.1 АПК).

Применительно к данному основанию для отказа в принятии искового заявления следует обратить внимание на два момента.

Во-первых, законодателем допущена та же неточность, что и в п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК: при буквальном толковании получается, что факт отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда на основании определения суда общей юрисдикции в принципе не учитывается при разрешении вопроса о принятии тождественного иска в арбитражном суде. Такой подход законодателя, по сути, создает существенную преграду для судебной зашиты в арбитражном суде применительно к ситуации, когда право требования уступается гражданином, не имеющим статуса индивидуального предпринимателя, например юридическому лицу после вынесения указанного определения судом общей юрисдикции. Возникает парадоксальная ситуация: норма п. 3 ч. 1 ст. 134 ГПК уже неприменима в силу изменившейся подведомственности спора, а положения п. 3 ч. 1 ст. 127.1 АПК для этой же ситуации совершенно индифферентны к ранее вынесенному акту суда общей юрисдикции. Для обеспечения заинтересованным лицам права на судебную защиту здесь явно требуется расширительное толкование. Итак, при интерпретации нормы п. 3 ч. 1 ст. 127.1 АПК следует исходить из того, что по общему правилу судебное решение третейского суда препятствует предъявлению тождественного иска, однако в случаях, когда ранее арбитражный суд или суд общей юрисдикции отказал в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда либо указанное решение было им отменено, действует специальное правило, отменяющее такой запрет.

Во-вторых, нельзя не обратить внимание на то, что законодатель в качестве единственного судебного акта третейского суда упоминает решение (данный судебный акт выносится как в случае разрешения спора по существу, так и при урегулировании спора самими сторонами <1>). Как указывалось нами выше, для случаев отказа истца от иска при рассмотрении дела в третейском суде предусмотрено вынесение не решения, а постановления о прекращении арбитража. Понятно, что общая логика, определяющая состав судебных актов государственных судов, препятствующих повторному обращению с тождественным иском, должна быть применима и к судебным актам третейских судов. Поэтому толкование п. 3 ч. 1 ст. 127.1 АПК должно основываться на том, что предъявлению тождественного иска препятствует как собственно решение третейского суда, так и постановление о прекращении арбитража, принятое в связи с отказом истца от своего материально-правового требования.

--------------------------------

<1> См. ст. ст. 33, 34 ФЗ об арбитраже.

2. В ч. 2 ст. 127.1 АПК законодатель установил специальное основание для отказа в принятии заявления, которое распространяется лишь на одну категорию дел неискового производства - дела об оспаривании нормативных правовых актов и актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами.

Главная особенность рассматриваемого правила состоит в том, что при определении тождественности вообще не учитывается субъектный состав. Необходимо отметить, что это последовательная позиция законодателя - достаточно провести сравнительный анализ ч. 2 ст. 127.1 АПК с п. 4 ч. 1 ст. 128 КАС (и ранее действовавшей ч. 8 ст. 251 ГПК). Таким образом, не имеет значения ни персона заявителя, ни конкретный федеральный орган исполнительной власти, принявший оспариваемый нормативный правовой акт. Насколько верным является подобный подход?

Игнорирование интереса иных потенциальных заявителей, которые также могли бы обратиться с заявлением об оспаривании нормативного правового акта либо акта, содержащего разъяснения законодательства и обладающего нормативными свойствами, видимо, базируется на том, что ситуация, когда один и тот же акт на основании одного судебного решения признан недействующим, а на основании другого - соответствующим нормативному акту, имеющему большую юридическую силу, принципиально недопустима. Действительно, участники оборота должны иметь ясное представление о юридической силе источников правового регулирования. Гипотетически допустив новое судебное производство по оспариванию акта, законодатель создал бы условия, которые в итоге могли бы дезориентировать участников оборота.

Отдельно следует обратить внимание на упомянутый в ч. 2 ст. 127.1 АПК вид судебного акта - из буквального толкования следует, что только вступившее в законную силу решение является основанием для вынесения отказного определения. Ранее применительно к ч. 1 ст. 127.1 АПК мы рассматривали определения о прекращении производства по делу в связи с принятием отказа истца от иска и в связи с утверждением мирового соглашения. Есть ли логика в том, что оба этих судебных акта не упоминаются в ч. 2 ст. 127.1 АПК?

Относительно мирового соглашения по делам об оспаривании нормативного правового акта либо акта, содержащего разъяснения законодательства и обладающего нормативными свойствами, ситуация предельна ясна - никакой договоренности между одним из субъектов, которому адресован этот нормативный акт (акт, содержащий разъяснения законодательства), и соответствующим федеральным органом исполнительной власти быть не может. Любое подобное соглашение неминуемо затронет права и интересы иных субъектов, к которым могла бы быть применена оспариваемая норма, да и вообще, соглашения с нормотворцем означали бы обход специальных публичных процедур, предусмотренных для принятия, изменения или отмены нормативного акта.

Но следует ли категорически исключить прекращение производства по делу в связи с отказом заявителя от заявленного требования? Закон дает довольно уклончивый ответ: "Отказ заинтересованного лица, обратившегося в Суд по интеллектуальным правам с заявлением об оспаривании нормативного правового акта, от своего требования, признание требования органом или лицом, которые приняли оспариваемый акт, не препятствуют рассмотрению Судом по интеллектуальным правам дела по существу" (ч. 8 ст. 194 АПК). Получается, что, с одной стороны, такой отказ возможен, но, с другой, он не препятствует рассмотрению дела по существу. Тем не менее даже такая неопределенная норма, на наш взгляд, не исключает ситуаций, когда арбитражный суд все же посчитает возможным прекратить производство по делу именно в связи с отказом заявителя (например, если такой отказ вызван фактической ошибкой заявителя при определении объекта оспаривания). Нужно ли тогда отступить от буквального толкования ч. 2 ст. 127.1 АПК и допустить, что вынесенное определение о прекращении производства по делу также препятствует повторному обращению? Конечно же, нет. Здесь определяющим является именно публичный интерес в правовой определенности - раз не было принято никакого решения по существу заявленного требования о соответствии нормативного акта, потенциально все лица, которым этот акт адресован, сохраняют интерес в его проверке. И исключить такую проверку только потому, что по воле какого-то одного субъекта производство по делу было прекращено в связи с отказом от заявления, категорически невозможно.

3. В ч. 3 ст. 127.1 АПК законодатель установил требования к судебному определению об отказе в принятии искового заявления, в котором указываются обстоятельства, послужившие основанием для отказа, а также решается вопрос о возврате государственной пошлины.

В комментируемой норме используется довольно необычная конструкция - в ней упоминается о "лице, предъявившем исковое заявление". Здесь произошло смешение двух устойчивых выражений - "предъявление иска" и "подача искового заявления". Понятно, что это просто погрешность законодательной техники, за которой не следует искать какой-то скрытый смысл. В то же время мы обратили бы внимание на более сущностный момент - по буквальному толкованию копия определения направляется только "лицу, предъявившему исковое заявление". Понятно, что чаще всего таковым будет так называемый "материальный" истец. Однако вполне возможны и ситуации, когда инициатором возбуждения судебного производства выступает так называемый "процессуальный" истец (прокурор и иные субъекты, наделенные правом обращаться в арбитражный суд в порядке ст. ст. 53, 53.1 АПК). В подобных случаях логика судебной защиты требует, чтобы отказное определение направлялось как "процессуальному", так и "материальному" истцу.

4. Предусмотренные в ч. 4 ст. 127.1 АПК последствия в виде запрета на повторное обращение с тождественным иском сущностно отличают институт отказа в принятии искового заявления от института возвращения. При применении комментируемой нормы следует учитывать специальные случаи, когда даже при неизменности субъектного состава, предмета и основания иска тем не менее заинтересованное лицо может требовать судебной защиты именно в арбитражном суде (подробно указанные случаи описаны выше в комментарии к п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК).

5. Определение об отказе в принятии искового заявления может быть объектом самостоятельного обжалования.

Кем может быть обжаловано указанное определение? К таким лицам следует отнести лишь субъектов, чьи процессуальные права непосредственно затрагиваются вынесенным определением: истца, третье лицо, заявляющее самостоятельные требования относительно предмета спора, и так называемых "процессуальных" истцов (прокурора и иных субъектов, наделенных правом обращаться в арбитражный суд в порядке ст. ст. 53, 53.1 АПК).